— Достижения? — эхом повторила Вика. — Какие достижения⁈

— Как это какие? — притворно удивился я. — Ты заинтересовала наивного простолюдина своими сиськами, и он обязан гореть желанием закрепить успех хоть чем-нибудь, то есть, пригласить тебя за себя поболеть или — чем черт не шутит — догадаться воспользоваться единственным серьезным аргументом, имеющимся в его распоряжении, то есть, возможностью познакомить тебя с САМОЙ Суккубой!

Забавно, но Жданова услышала только последнюю фразу и вытаращила глаза:

— А ты можешь меня с ней познакомить?!!!

Я мученически закатил глаза к потолку и вздохнул:

— Вика, не тупи: она моя тетя, соответственно, да, могу! Но в создавшейся ситуации тебя должно беспокоить не это, а реакция анонима на ТВОЙ успех и готовность этого урода делать следующие шаги в нужном НАМ направлении.

— Ну, точно дура… — в сердцах выдохнула она и чуть не расплакалась.

Пришлось поддерживать:

— Все ошибаются. Так что перестань посыпать голову пеплом и давай есть — не знаю, как ты, а я зверски проголодался…

—…и борщ туманит мозги куда сильнее, чем мои сиськи? — чуть-чуть успокоившись, хихикнула она.

Я нахмурился и поучительно поднял вверх указательный палец:

— Не путай теплое с мягким…

—…и жидкое с упругим? — с ехиднейшей улыбкой дополнила Замятина, как потом выяснилось, уставшая изображать мебель. Мы с Викой удивились ее вмешательству в разговор, а целительница, посерьезнев, выдала чертовски своевременную подсказку: — Виктория Семеновна, выбросьте из головы абсолютно все сомнения в моем господине: он, несмотря на возраст, весьма трезвомыслящий молодой человек, в принципе не умеет ни предавать, ни подставлять, и всегда делает больше, чем обещал. Но есть нюанс: он помогает только тем, кто ему безоговорочноверит, готов идти если не рядом, то следом, и ни за что не оступится от единожды принятого решения! В общем, теперь дело за вами. А он… он пока еще ждет.

С этого момента и до конца трапезы Жданова, в основном, переваривала услышанное. Нет, светскую беседу, конечно же, поддерживала. И изредка вспоминала о необходимости изображать девушку-вамп на тот случай, если у «анонима» имеется возможность доступа к архивам внутренних камер лицея. Но «то самое» решение приняла только после того, как мы умяли по куску бисквитного торта с заварным кремом — сначала поблагодарила Валентину за «великолепный совет», а затем повернулась ко мне, поймала взгляд и ляпнула:

— Лютобор Игоревич, я, Виктория Семеновна Жданова, вверяю вам свое будущее…

Глава 11

Часть 1

12 ноября 849 г. от ОВД.

…Открывать глаза было страшно — сразу после возвращения в сознание дала о себе знать подленькая мыслишка, начинающаяся со стандартного «А вдруг…»: «А вдруг у Вали что-то не получилось, и я окончательно ослеп?» Мало того, перед глазами внезапно замелькали самые неприятные картинки со вчерашней дуэли: правый локоть Михаила Темникова, чрезвычайно медленно приближающийся к носу, окровавленные губы, безмолвно артикулирующие слово «уничтожу», и, конечно же, палец с идеально отполированным ногтем, внезапно возникший прямо перед зрачком аж через две с половиной минуты после остановки боя!

Ярость, накатившая из глубины сознания, задавила все эти страхи, как колесо внедорожника — мышонка, и я, решительно подняв веки, убедился в том, что вижу как бы не лучше, чем накануне. Само собой, прислушался и к гениталиям, а когда понял, что утро сказалось на «настроении» организма в обычном режиме, посмотрел на часы, откинул в сторону одеяло и свесил ноги с кровати в личной палате медблока. Замятину, явно отрубившуюся в кресле от запредельной усталости, заметил уже после того, как встал и огляделся по сторонам в поисках одежды. На миг прикипев взглядом к изможденному лицу целительницы, мысленно поблагодарил ее за помощь и на цыпочках метнулся к стеклянному столику, на котором увидел стопку из шмотья. Пока натягивал трусы, сдуру зацепил локтем какую-то мензурку и, подхватив ее в воздухе, внезапно заметил три пустых накопителя.

Представив, сколько Силы должна была пропустить через себя «личная помощница» для того, чтобы поставить меня на ноги, невольно ужаснулся. А через пару минут, вломившись в небольшую ванную, влез в душевую кабинку, врубил воду, уперся лбом в полупрозрачную стенку и ушел в свои мысли.

Нет, об ублюдочном Темникове, ударившим меня в глаз и в пах после проигрыша в дуэли, причем из-за спины судьи, не думал вообще, так как знал, что он свое еще получит. Я тратил время на другое — выводил на линзы записи, в которых так или иначе фигурировала Валя, и рассматривал ее аксессуары. С подарком определился минут за пять-семь, влез в Сеть, быстренько нашел желаемое, оплатил вместе с доставкой и со спокойным сердцем занялся собой.

Уведомление о скором прибытии дрона прилетело минут через двадцать пять, и мне пришлось пробежаться к своим покоям и обратно. Зато потом я снова прокрался в палату, дотронулся до предплечья спящей девушки и еле слышно позвал ее по имени.

— Ау? — сонно отозвалась она, не открывая глаз, а уже через мгновение оказалась на ногах и испуганно посмотрела на кровать: — Что с ним⁈ Где он⁈ Раиса А-…

— Валь, расслабься, со мной все в порядке! — приятно удивившись такой реакции, мягко улыбнулся я. А после того, как целительница развернулась ко мне и вцепилась в запястье, немного подождал, так как понимал, что другого способа ее успокоить нет.

— Ну да, оклемался… — нехотя признала она минуты через три-четыре, закончив полную диагностику. И вытаращила глаза, увидев на моей ладони футляр со знакомым логотипом.

— Это тебе. За душу, регулярно вкладываемую в исцеления моей тушки! — без тени улыбки заявил я. Попытку отшатнуться проигнорировал — поймал за левую руку, расстегнул браслет симпатичной, но простенькой «Зари» и, стянув эти часы, нацепил на их место «Очарование».

— Прости, но я не могу принять настолько дорогой подарок! — запоздало воскликнула она и попыталась выдернуть кисть из моего захвата. Ага, как бы не так — я сжал пальцы и начал впечатывать в ее сознание слово за словом:

— Верно, не можешь. Ни от кого, за исключением меня. А от меня — обязана, ибо сама признала своим господином. Вопросы?

— Лютобор Игоревич, вы…

—…я, по вашим же собственным словам, на удивление трезвомыслящий молодой человек, соответственно, принял решение отблагодарить тебя именно так не от балды. Вопросы?

Оспаривать этот аргумент она не решилась — покраснела, как ребенок, пойманный на воровстве конфет, опустила взгляд и еле слышно выдохнула:

— Спасибо!

Потом поймала еще одну мысль и испугалась:

— А вас… не поругают⁈

— Наоборот, похвалят! — усмехнулся я, понял, что не убедил, и добавил еще две коротенькие фразы: — Часы куплены на заработанные деньги. А моя тетушка — личность благодарная.

— И мстительная! — внезапно хихикнула разом успокоившаяся девушка и затараторила: — После того, как вас сложило пополам, я вас выключила, чтобы избавить от боли. А Раиса Александровна вышла из себя — поломала в хлам и вашего противника, и его целительницу, и обоих телохранителей, имевших глупость попытаться ее утихомирить. Потом вынесла челюсть судье, сдуру назвавшему ее психованной дурой, потом связалась с главой рода Темниковых и заявила, что у него есть сутки на принятие решений, которые устроят и ее, и вас. Тот, естественно, ничего не понял. Как оказалось, зря: она включила ему картинку, сломала внуку руку, чтобы он побыстрее вернулся в сознание, и, продолжая калечить парня, начала задавать наводящие вопросы! Черт, вы бы видели, что в это время творилось на трибунах!!!

Я схватился за голову, так как этот инцидент пах очередной межродовой войной, а мне за глаза хватило одной-единственной. Однако Замятина меня успокоила:

— Темниковы — не тот род, который рискнет воевать с Зыбиными. Тем более из-за ситуации, которая и так окатила грязью по самую макушку! Скажу больше: насколько я знаю, вчера вечером дед Михаила Владимировича позвонил Александру Всеволодовичу раз шесть или семь. Сначала каялся во всех грехах, затем предлагал какие-то варианты решения «проблемы» миром, а в последний, вроде как, просил подсказать, чем умаслить вашу тетушку и вас…