— Нет, сынок, не шучу: твоя мать терпит меня только потому, что я не привлекаю к себе внимания…'

— Мой господин, вы вспомнили что-то неприятное? — спросила Валя, ласково прикоснувшись к моему предплечью.

— Ага… — кивнул я, оглядел целительницу с ног до головы и неожиданно для самого себя позволил заглянуть в душу: — Я вспомнил прошлое, в котором о такой машине мама могла только мечтать. А еще подумал, что теперь у нас есть настоящее и будущее… но не у всех.

Она потемнела взглядом, облизала пересохшие губки и еле слышно прошептала:

— Я вам сочувствую. Всей душой.

— Спасибо, солнце! — слабо улыбнулся я, похандрил еще немного, а потом заметил, что матушка смотрит в нашу сторону, и заставил себя вернуться в нормальное расположение духа.

Вовремя: как-то почувствовав, что я проваливался именно в прошлое, отставная «Валькирия» сделала вид, что налюбовалась красавцем-«Егерем», выбралась из салона и пришла к нам. Отвлекать меня от грустных мыслей.

Сначала, по своему обыкновению, соединила приятное с полезным, то есть, рассыпалась в благодарностях, перемежая слова объятиями и поцелуями в щеки. Потом очень добросовестно повосторгалась именно этим экземпляром машины и, в конечном итоге, убедила нас в том, что внедорожник — зверь, а я, подаривший его любимой матушке — Самый Лучший Сын на свете. А когда поняла, что я просек всю игру, взяла и посерьезнела:

— Сын, я действительно в восторге, просто пока не могу уложить в голове ни всю прелесть этого подарка, ни твои финансовые возможности. Поэтому давай сделаем так: сейчас ты меня отвлечешь, подробно описав мои действия с этого момента и на ближайшие сутки-двое, а я потихоньку привыкну ко всей ситуации и через какое-то время отблагодарю тебя так, как потребует душа.

Этот монолог тоже был игрой, теоретически способной меня отвлечь, но озвученное предложение перекликалось с моими планами, так что я мысленно усмехнулся и согласно кивнул:

— Что ж, уговорила. Итак, ровно в половине шестого я, как обычно, уеду в «Парус», а Валя проводит тебя в мои покои и поможет привести себя в божий вид. В девять двадцать вас построит Валентина Алексеевна и займет примерно на час-полтора. В районе одиннадцати у тебя появятся новые документы, и вы с моей помощницей отправитесь в набег на магазины. Готовиться к приезду «моей дражайшей тетушки» к любимому племяшу-сиротинушке. Кстати, перед тем, как выехать в город, вам надо будет сообщить мне твой новый расчетный счет, чтобы я скинул денежки на это мероприятие. А когда все необходимое будет закуплено, ты посадишь Валю на такси и отправишь ко мне, а сама заселишься в какую-нибудь хорошую гостиницу и создашь один из важнейших фрагментов легенды — первое появление в Великом Новгороде.

— А откуда у отставного офицера деньги на такой внедорожник, шмотье и хорошую гостиницу?

— Это никого не касается! — холодно усмехнулся я. — Впрочем, особо пытливые умы, проявив чудеса изобретательности, когда-нибудь доберутся до третьего-четвертого слоя своеобразной «матрешки» и выяснят, что под новой внешностью юной красотки прячется матерый агент глубокого внедрения, прослуживший где-то за границей много лет, занимавшийся решением… хм… экономических вопросов и после возвращения на родину честно получивший долю заработанного ТАМ.

— Хм… Толково! А что мне делать потом?

— Потом настанет утро, и ты, выспавшись, вкусно позавтракав, надев новое шмотье и загрузившись в новую машину, отправишься к любимому племяшу во-от по этому адресу…

Глава 6

Часть 2

…Всю утреннюю тренировку пестуны лютовали со страшной силой. Мы с Янкой, давно привыкшие к таким нагрузкам, устали, но не смертельно. А Дауд и «одноклассницы» выползли из зала на одной силе воли. Контрастный душ, принятый по моему совету, их немножечко взбодрил, тем не менее, на завтрак они приплелись на подгибающихся ногах, попадали в облюбованные кресла и не сразу собрались с силами, чтобы приступить к трапезе.

Оглядев их вымотанные физиономии, я подумал, что тут не помешало бы Валино обновление, а затем поделился последними новостями:

— Минуточку внимания! Согласно самым последним «разведданным», вчера вечером были достигнуты некие договоренности с главами Южно-Азиатского, Северо-Африканского Союзов и Мексики, а индусы, вроде как, обещали дать окончательный ответ до полудня, но и он, по всей вероятности, будет положительным. А вот с Османами не сложилось — не знаю, что за условия они выкатили, но получили от ворот поворот и… это, вне всякого сомнения, опять повысит уровень напряженности на наших границах.

— С последними все понятно… — устало пробормотал Аль Сауд. — Они давно подмяты британцами, поэтому приехали на переговоры только для того, чтобы разобраться в истинной подоплеке «Проекта» и слить раздобытую информацию хозяевам.

— Значит, с сисястыми турчаночками вам с Лютобором не обломится… — закончив перекладывать блинчики с мясом с общего блюда на свою тарелку, спошлила Зыбина и вцепилась в розетку со сметаной.

— Зато может обломиться с грудастой индианочкой, ливийкой, туниской, египтянкой или алжиркой и кореянкой, малайзийкой, тайкой и тэдэ… — сев на ее волну, продолжила Наоки, натянувшая на завтрак фиолетовую футболку с абстрактным рисунком. Нет, рисунок мне был неинтересен. А вот формы, которые он облегал, внимание привлекали… чаще, чем хотелось бы.

Дауд поморщился, а я отрицательно помотал головой:

— Не угадали. То есть, кореянка будет точно. В ближайший понедельник. Кто приедет из САС, пока неясно. А из Индии и Мексики пришлют парней. Дабы им могло обломиться от кореяночки, японочки, китаяночки и уроженки Империи Солнца.

— А че это ты проигнорировал меня⁈ — возмутилась младшая сестренка. — Я тоже сисястая и тоже хочу им обломить… или отломать? А-а-а, обломать!

— Ты у нас изображаешь засадный полк! — торопливо выкрутился я.

Не знаю, что на нее нашло, но ответ на это утверждение тоже оказался пошлым:

— С «засадить» — это точно не ко мне. Даже если использовать подручные средства!

Лиджуан, еще не привыкшая к такой простоте общения, порозовела, а две другие «одноклассницы», наоборот, поддержали «душевный порыв» этой Землянички:

— Ага, даже если они сексуальны до безобразия…

— … или умеют изображать ласточку, лежа на полу!

— Девчат, что на вас сегодня нашло? — полюбопытствовал я.

— Устали. И жаждем кого-нибудь прибить… — честно призналась Эиру, а Наоки ехидно улыбнулась:

— Себя не предлагайте — вас мы пинали все утро. Ну, или вы пинали нас? В общем, «тактильных контактов» с тобой и Даудом было предостаточно. А тут наклевываются Перспективы…

— Не факт… — после недолгих колебаний буркнул я. — Откровенно говоря, я не горю желанием расширять ближний круг дальше. Поэтому буду упираться руками и ногами.

— Если «упираться» очень быстро и очень резко, да еще и вкладываясь в каждый подобный… хм… жест… — мечтательно расфокусировав взгляд, начала Зыбина и замолчала, так как продолжение заглушил многоголосый хохот. А потом народ принялся развивать столь благодатную тему, как следует развеселился и вскоре забыл об усталости.

Мы от души повеселились и по дороге в лицей: Янка и Этэ-Инти травили пошлые анекдоты, Сумэраги их пошло комментировала, мы с Аль Саудом то ухохатывались, то выпадали в осадок, Варя, Мавия и Кнут давили смешки, а Лиджуан и Аямэ с Икой усиленно изображали спелые помидоры. Чуть-чуть унялись в подземном гараже, так как «обрыв» конференцсвязи разом лишил рассказчиц ровно половины слушателей. Впрочем, во время высадки из машин нам подвалила следующая радость — насмотревшись на чистое небо, оценив безветрие и выяснив, что к полудню ожидаются аномальные четырнадцать градусов выше ноля, мы не стали надевать куртки. Поэтому, оказавшись на улице, с наслаждением вдохнули воздух, пахнущий весной, переглянулись и заулыбались.

Как вскоре выяснилось, весна ударила в голову не только нам — стоило пройти метров сто в направлении третьего корпуса, как нас догнали Костя с его бандой, и эта четверка вручила девчонкам здоровенные букеты махровой сирени! Нет, цветы, комплименты и обожание во взглядах им, конечно же, понравились. А вот перспективы таскаться с этими «вениками» по лицею как минимум до большой перемены — нет. Поэтому дамы зарылись носиками в букеты, вроде как, собираясь насладиться чарующим ароматом, «незаметно» переглянулись и спалились: Ленька изобразил смертельную обиду и схватился за сердце, Миша с Пашей опустили взгляды и сгорбили плечи, а Константин мрачно вздохнул и… перестал валять дурака: